РОЙ КИН - АВТОБИОГРАФИЯ. ЧАСТЬ 4
VII
Сезон 1994 — 95 годов считался на «Олд Траффорд» провальным. Мы заняли второе место в премьер-лиге, отстав на очко от «Блэкберна», и проиграли «Эвертону» в финале Кубка Англии. Мы также не смогли выйти из группы в Кубке чемпионов, который теперь имел новый формат и назывался Лигой чемпионов.
Еврокубки, конечно, стояли первыми в нашей шкале ценностей. Но, чтобы иметь возможность успешного выступления в Европе, нам было необходимо победить в премьер-лиге. Поэтому давление ощущалось с первого дня. Но оно шло на пользу. Зная, что от «Юнайтед», выигравшего два последних чемпионата, ожидают только победы, мы еще выше подняли планку нашего уровня игры. Множество игроков жалуются на постоянное давление со стороны. Но если ты хочешь достичь чего-то крупного, ты должен понять, что в период между августом и маем у тебя не будет времени расслабиться. И так каждый год. Чем больше ты выигрываешь, тем больше с тебя спрос. Чем больше ты стараешься выполнить эти требования, тем лучше ты играешь. Это приятное давление. И, конечно, чем большего успеха «Юнайтед» достигал в эти годы, тем сильнее и печальнее ощущалась горечь неудач — игроками, болельщиками, и в первую очередь Алексом Фергюсоном. Любой игрок, испытывающий иллюзии по поводу того, что его репутация или трофеи, полученные в прошлом сезоне, гарантируют ему место в основном составе, вскоре понимает, что в «Юнайтед» все обстоит по-иному. Сезон 1994/95 это доказал.
Хотя я и пробился в основной состав, я никоим образом не успокоился. В ходе прошлого сезона я все больше и больше брал на себя обязанности плеймейкера по совету Брайана Робсона и… забивал меньше голов. Смотря старые игры по телеканалу «Манчестер Юнайтед», что делаю и по сей день, я приходил в ужас от того, как без выдумки и просто я играл в некоторых матчах, в которых тогда ощущал себя на высоте. Физически я и близко не не подходил к оптимальной форме по причине своего разгульного образа жизни, а в моей игре в пас отсутствовали воображение и мягкость. Инстинктивно я тогда чувствовал это... Но я играл в лучшей команде страны, что само по себе должно было говорить о том, что все идет как надо. Даже если, как показывают старые записи, мне было много чему еще учиться.
Еще одним источником давления на нас в сезоне 94-95 стало появление молодых талантов в дубле. О команде, победившей в молодежном Кубке в 1992 и 1993 годах, уже говорили в течение последних двух лет. Райан Гиггз сразу же попал в основу первой команды. Другие уже были готовы последовать его примеру. Люди в клубе, как и болельщики — настоящие болельщики, следившие за дублерами, а не те, кто поедал на трибунах сэндвичи с креветками, — спорили о том, кто будет следующим резервистом, который застолбит себе место в основе первой команды.
Пол Скоулз был выдающимся футболистом, прекрасно играющим в пас, забивным полузащитником, упрямым и трудоспособным парнем, никогда не уклоняющимся от борьбы. Ники Батту также прочили светлое будущее. Еще один футболист средней линии, который мог играть засучив рукава и забивать голы, — Дэвид Бекхэм. Он был лондонцем, но болел за «Юнайтед» всю свою жизнь. Бекс обладал отличным ударом и умел играть как на правом краю, так и в полузащите.
Горячие споры шли о том, кто лучше из братьев Невиллов — Гари или Фил? Гари был весьма зрелым игроком, который мог играть справа или в центре защиты. Пол обладал более разнообразным арсеналом технических средств и умел выполнять роль защитника на любом месте. Кейт Гиллеспи из Северной Ирландии слыл великолепным фланговым нападающим.
С самого начала мы знали, что у этих ребят все получится. Они тренировались с первой командой и чувствовали себя в ней как рыба в воде. Они были не только хорошими футболистами, но и уверенными в себе парнями, всегда держались вместе и были не разлей вода как на поле, так и за его пределами. Они были командой, и против них было трудно играть в тренировочных матчах, которые тренер затевал время от времени, чтобы мы не расслаблялись. Эти игры проходили в жесткой борьбе. Обеим командам было что доказать. В ход пускались самые жесткие подкаты, а качество футбола было невероятным. Они отчаянно хотели доказать, что готовы выступать за первую команду, мы же желали сказать, что нас еще рано списывать со счетов. Не было бы преувеличением сказать, что тесты, которыми подвергали нас молодые дублеры «Юнайтед», были намного труднее, чем в матчах с нашими соперниками в премьер-лиге. Мы чувствовали, что появление Бекхэма, Невиллов, Батта, Скоулза и Гиллеспи в списке состава первой команды было лишь делом времени. Теперь приходилось гадать, кто из игроков основного состава уступит дорогу молодым футболистам.
Первая неудача сезона постигла нас в Лиге чемпионов. Жребий свел «Юнайтед» с «Гетеборгом», «Галатасараем» и «Барселоной» в одной группе, откуда дальше выходили лишь две команды. Мы не смогли справиться с задачей. «Барселона» разгромила нас со счетом 4:0 на «Камп Ноу», пошла дальше по турнирной сетке благодаря лучшей разности забитых и пропущенных мячей. Из-за регламента УЕФА мы не могли выставить на поле больше трех иностранцев (и не более двух «ассимилированных игроков») на матчи Лиги чемпионов. Поэтому перед каждым матчем тренер сталкивался с трудной задачей. Он был вынужден решать, кого ставить на игру — Петера Шмейхеля, Эрика Кантона, Андрея Канчельскиса, Дениса Ирвина или меня. В угоду правилам УЕФА мы должны были жертвовать опытом и мастерством.
Но, несмотря на то, что регламент турнира, касающийся иностранных игроков, никоим образом не шел нам на пользу, это не может служить объяснением наших неудач. Если мы и были вынуждены оставлять на скамейке запасных талантливых игроков, то подобное требовалось и от других клубов. Наш провал в Европе объяснялся двумя основными факторами.
Во-первых, наш стиль игры был адаптирован к английскому чемпионату, где темп был сумасшедшим от начала и до конца и в нем отсутствовали тонкость и тактическая гибкость, с которой мы обычно сталкивались в Европе. Игра европейских клубов была более тонкой и умной, чем в премьер-лиге, а ошибки тут же наказывались. Во внутреннем чемпионате мы могли действовать небрежно в атаке, и если теряли мяч у чужих ворот, то вскоре вновь им овладевали. В защите же ошибки, в отличие от еврокубков, не приводили к серьезным последствиям.
Другой и, на первой взгляд, ничем не проявляющей себя проблемой являлись вредные привычки, которые укоренялись и приобретались неделю за неделей в наших играх в премьер-лиге. Большую часть времени нам не нужно было играть в полную силу. На «Олд Траффорд» большинство команд выбрасывало белый флаг, почувствовав, что запахло поражением. Они сражались по-настоящему примерно двадцать минут. Большинство же гостей не верило в свой успех, лишь отбывало номер на поле и останавливались в буквальном смысле, когда мы выходили вперед.
Гостевые же матчи были совсем другим делом. Перед своими болельщиками соперник искал свою удачу, но на большинстве полей, за исключением «Энфилда», «Хайбери», «Элланд Роуд» или «Ивуд Парк», где «Блэкберн» и Далглиш показывали всю свою мощь, нам нужно было просто выходить и бороться в ожидании момента, когда скажется класс Эрика Кантона или Марка Хьюза. Статистика моих трех сезонов в «Юнайтед» говорит о многом. В то время как мы неизменно терпели неудачи в Европе, мы проиграли лишь шестнадцать матчей из 122, сыгранных в премьер-лиге. Правда заключается в том, что как тогда, так и в настоящее время успех в чемпионате Англии достигался малой кровью. Относительно легкий успех развивал у нас вредные привычки, которые проявляли себя во встречах с чемпионами других стран.
Премьер-лига разрасталась, словно монстр, который был весьма привлекателен и приносил большие деньги игрокам, агентам и Sky Television, чьи кривые продаж спутниковых «тарелок» взмыли ввысь благодаря футбольным трансляциям. В ответ Sky Television вкачивало все больше и больше денег в футбол.
Я подписал свой первый коммерческий контракт со спонсором бутсов Diadora в начале сезона 1994 — 95 годов. Теперь я зарабатывал больше, чем мог об этом мечтать.
По мере роста премьер-лиги разрастался и коммерческий успех, сопутствовавший ей. Видео, книги, спонсорские сделки, интервью с целью продвижения товара на рынке. Магазин «Манчестер Юнайтед» превратился в супермаркет, и планировалось вскоре сделать целую сеть таких магазинов.
Среди этой шумихи раздевалка и тренировочное поле казались оазисом разума. Целеустремленность тренера и его неутомимая жажда к движению вперед постоянно напоминали нам о том, что главной задачей являлось завоевание как можно большего числа призов. Алекс Фергюсон каждое утро первым приходил на тренировки. Он оставался на поле до самого конца работы. Он не пренебрегал самыми мелкими деталями. Тренер наблюдал за каждым игроком, стараясь заметить признак притупившегося аппетита, снижение требований на тренировке и проявление вредных привычек. Ничто не могло скрыться от его пристального взгляда.
В начале января тренер приобрел Энди Коула из «Ньюкасла» за 7 миллионов фунтов. Кейт Гиллеспи перешел в «Ньюкасл» в рамках этой сделки. Коул был хорошим бомбардиром в «Ньюкасле». Голы в составе «Юнайтед» за последние годы представлялись неразрешимой проблемой для большого количества самых лучших бомбардиров. Если у Энди все получится, то трансферный рекорд будет поставлен не зря. Эрик и Андрей Канчельскис неизменно поражали ворота соперника в течение всего сезона. Марк Хьюз тоже внес свою лепту.
Поскольку сумма трансферных сделок и зарплата игроков достигли астрономических размеров, преданность клубу стала цениться еще больше. В прессе в связи с переходом в другую команду все чаще стали появляться фамилии наших трех игроков. Ходили слухи о том, что Пол Инс собирался в Италию. Кроме того, постоянно говорили о желании Андрея Канчельскиса и Марка Хьюза подыскать себе новый клуб. Об Андрее говорили всякое, а самым тревожным слухом было сообщение о том, что якобы к нему проявляет интерес русская мафия. Я так и не узнал, что происходило с ним на самом деле.
Однажды утром Стив Брюс пришел в раздевалку с чеком на пятнадцать «штук». Первая команда получила немного денег за съемки одного видеоролика, и теперь их нужно было поделить на восемнадцать футболистов. Пытаясь выяснить, сколько кому причитается, мы решили бросить жребий, чтобы вся сумма досталась одному. Кроме того, можно было взять свою часть — около 800 фунтов. Некоторые молодые футболисты получали столько за две недели. Они взяли свои деньги. Только Пол Скоулз и Ники Батт решили пойти ва-банк и вложить свою долю в общий джекпот, который составил около 12 тысяч после всех выплат. Когда был брошен жребий, то выигрыш достался Эрику Кантона. Он получил свой чек. И свою долю усмешек. На следующее утро Эрик пришел с двумя чеками по 6 тысяч на Пола и Ники. Это была их награда за риск, объяснил Эрик. Это было так похоже на него! Он вновь поразил своим неожиданным ходом. От него веяло чем-то высоким и пониманием того, что молодые парни нуждаются в деньгах больше, чем он сам. Двенадцать «штук» было большой суммой для красивого жеста даже в те сравнительно процветающие времена.
На поле Эрик показывал действительно первоклассный футбол. В матче с «Блэкберном» на «Олд Траффорд», в котором, можно сказать, разыгрывались шесть очков, Эрик забил победный гол. Если мы выиграем чемпионат, то он побьет рекорд из четырех подряд чемпионских титулов — три с нашим клубом и один с «Лидсом».
Встречаемся в гостях с «Кристал Пэлас» — в этой встрече мы должны одержать победу. Мы обыграли этот клуб со счетом 3:0 на своем поле, и в этом матче, казалось, все было решено после первого гола Эрика. Я чувствовал себя в порядке и думал про себя: «Это проходной матч, нет проблем». Но усилия соперников приводят к тому, что порядок бьет наш класс. Однако при счете 1:1 всегда есть надежда, и особенно на Эрика, что он сможет создать, словно ниоткуда, шанс для взятия ворот.
Но Эрик повздорил со своим опекуном Ричардом Шоу. Простая мелочь, ничего серьезного. Дергание за майку, нарушение правил и пара слов друг другу. На это ты не должен обращать внимание, но соперник всегда таким образом старается дезориентировать тебя, и с Эриком это у него зачастую проходит.
Эрик теряет контроль и ударяет Шоу. И покидает поле. Болельщики сходят с ума. «Селхерст Парк» забит до отказа. Некоторые фразы, которые доносятся с трибун, просто шокируют тебя. Расистские выкрики, речевки о личной жизни футболистов (Эрик от этого тяжело страдал), грязь, из-за которой ты начинаешь думать: зачем люди ходят на футбол и еще насмехаются над катастрофой в Мюнхене! Что это? Ответ один: английский футбол.
Когда Эрик пошел в раздевалку, игра возобновилась. Мы остаемся вдесятером. Теперь началась настоящая борьба. Без Эрика. Вдруг на дальней от меня бровке я заметил какое-то оживление. Что-то случилось.
Этот эпизод будет бесконечное количество раз прокручиваться по телевидению в ближайшие недели. Какой-то придурок попытался разозлить Эрика у входа в туннель. Эрик ответил ему не сразу. Но потом повернулся и напал на своего обидчика. Брюс Ли гордился бы ударом Эрика в стиле кунг фу. Хорошо, что он был в бутсах без шипов. Он всегда играл без шипов.
Игра закончена — ничья 1:1, и в раздевалке воцарилось молчание. Группа директоров, один из которых — Морис Уоткинс, юрист клуба, проводят с Фергюсоном совещание. Эрик сидит, повесив нос, уткнувшись лицом в колени. Полицейские стоят в коридоре.
Моя первая реакция: ничего не случилось. Эрик играл честно! Я бы, может, и сам так поступил. Приехав домой и включив телевизор, я увидел, что дело швах. Это был серьезный инцидент, а Эрик, конечно, потерял над собой контроль. Но мое отношение к нему не изменилось. Мое сердце было с ним. Все ребята ощущали примерно то же самое. Мы не похлопывали его по плечу и не одобряли его поступок, но Эрик был отличным парнем, и мы не собирались от него отворачиваться.
Очевидно, что клуб попал в серьезную передрягу. Тренер был рассержен. Для него случившееся было тяжелым испытанием, особенно когда об этом на каждом шагу трубила пресса. Пожизненная дисквалификация! Вон из страны! Пресса наслаждалась. В течение нескольких недель наш тренировочный стадион «Клифф» находился в осаде. Ворота были закрыты, но журналисты вскарабкивались на стены с помощью веревочных лестниц и делали фотоснимки.
Эрик сдался, нанял хорошего адвоката и «отпахал» по приговору суда на общественных работах, проведя несколько интересных тренировок с местными ребятишками. У клуба не было другого выбора, как дисквалифицировать его до конца сезона. Все, конец фильма. Жизнь продолжается, и тебе иногда нужно переносить невзгоды.
Мы одержали победу в восьми из девяти последующих играх, пропустив в чемпионате лишь один гол от «Эвертона», которому мы уступили 0:1.
Скандал вокруг Кантона еще не утихал. Ему предстояло предстать перед дисциплинарным комитетом ассоциации и пройти слушания в суде по обвинению в нападении. В полуфинале Кубка Англии в соперники нам достался «Кристал Пэлас». Мы показали посредственный футбол в первом матче на «Вилла Парк». Футболисты «Пэласа» практиковали футбол в длинный пас, совсем как команды Джека Чарльтона, против которых трудно играть, особенно когда такая тактика сочеталась с жестким прессингом со стороны соперника. Матч прошел в контексте происшествия с Кантона — в этом не было никаких сомнений. Это было на руку соперникам. После дополнительного времени матч закончился вничью — 2:2.
Перед переигровкой тренер говорил об умопомрачении Эрика, предупреждал нас, чтобы мы были осторожны: «Ведите себя как следует. Вы знаете, что игроки «Пэласа» агрессивны, не поддавайтесь». Легко сказать, а трудно сделать. Английский футбол агрессивен по своей природе. Эту жесткую реальность я сполна ощутил в первом тайме. Даррен Питчер сильно ударяет меня и травмирует лодыжку. Больно. В перерыве доктор накладывает мне семь швов. Тренер спрашивает, смогу ли я продолжить матч. Дайте посмотреть, как все пройдет в начале тайма, говорю я ему. Это полуфинал Кубка, говорю я себе, соберись. Желание? Страх? Сумасшествие? Не знаю. Проиграй — и весь сезон пойдет насмарку. Внутренний голос, призывающий избегать конфликтов, особенно опасен для игроков «Юнайтед», где всегда есть кому сделать твое дело вместо тебя.
По истечении пятой минуты второго тайма тренер интересуется, в порядке ли я. Конечно, я не в порядке, но думаю, что могу бегать, превозмогая боль. Еще пять минут? Он соглашается. Гарет Саутгейт вступает со мной в борьбу, не нарушая правил, но задевает мою правую лодыжку, на которую только что наложили швы. Да чтоб тебя! Я встаю и наступаю на него. Боль, злоба, отчаяние. Я знаю, что не прав. «Какого хрена ты думал?» — спрашивает меня тренер. Я только и делаю, что извиняюсь.
Моя первая красная карточка в английском футболе значительно осложнила и без того незавидное положение Алекса Фергюсона. Хотя мы и обыграли «Пэлас» со счетом 2:0, результат оказался в тени очередного «дня стыда» «Манчестер Юнайтед». Газеты требовали от ассоциации наказать меня для устрашения других. Им было мало обычной трехматчевой дисквалификации за удаление. Я опозорил игру и должен понести адекватное наказание. Ни слова о Даррене Питчере и о моей лодыжке и семи швах. Никакого понимания того, что на поле играли две команды и что на «Вилла Парк» именно «Кристал Пэлас», а не «Юнайтед» навязывал физическую борьбу. Прыжок Эрика в стиле кунг фу и реакция клуба на это являлись фоном всему происходящему.
Кроме того, что Эрик был дисквалифицирован до конца сезона, на него наложили максимальный штраф в 20000 фунтов, что составляло двухнедельный заработок. Однако Алекс Фергюсон сопротивлялся требованиям продать Кантона или разорвать с ним контракт. Пресса, и не только спортивная, требовала крови. Если тренер не задаст Эрику перца, то тогда таким образом газеты поступят с самим тренером. Он требовал мужества от игроков, и теперь он демонстрировал эту черту характера сам. Он не отступал от своего мнения, которое в нашей раздевалке разделяли и другие, о том, что, хотя Эрик и потерял контроль над собой, он не совершил ничего такого, что бы поставило крест на его карьере.
Несмотря на то что Алекс Фергюсон постоянно меня отчитывал при личных контактах, в прессе он стоял на моей стороне. В пятницу после игры я вместе с тренером присутствовал на пресс-конференции. Я извинился за инцидент на «Вилла Парк» и показал журналистам поврежденную лодыжку. Судя по всему, она не произвела на них никакого впечатления.
Ассоциация не стала сопротивляться тем, кто требовал моей головы. Меня обвинили в том, что я опозорил игру. В ходе слушаний дисциплинарного комитета в Лондоне на меня наложили автоматическую трехматчевую дисквалификацию и штраф в размере 5000 фунтов. «Юнайтед» оштрафовал меня на недельную зарплату. Хорошо, что хоть я могу сыграть в финале Кубка.
Судьба чемпионства решалась в последнем туре. Если мы обыграем «Вест Хэм», «Блэкберну» также понадобятся три очка на «Энфилде». За двадцать минут до конца счет в наших матчах был 1:1. Мы создали невообразимое множество моментов для взятия ворот. Эти шансы упускались один за другим. Это явно был не наш день, и счет так и остался без изменений. А вот на «Энфилде» «Ливерпуль» забил победный гол под занавес встречи. «Блэкберн» не выдержал экзамен…
В финале Кубка «Эвертон» выиграл у нас со счетом 1:0.
Если бы только Эрик сохранил самообладание на «Селхерст Парк»! Я не сомневаюсь в том, что вместе с Эриком мы бы завоевали второй золотой дубль. Но даже и без него мы могли бы сделать это, не потрать мы столько сил и энергии из-за скандала и его последствий.
Я безгранично уверен в том, что футбол — командная игра. Чтобы стать великим тренером, тебе нужны великие игроки или, по крайней мере, футболисты, имеющие самый профессиональный подход к своему делу. Чтобы достичь успехов как игрок, тебе нужно выступать за нужный клуб в нужное время и вместе с другими хорошими футболистами. Алекс Фергюсон принимал и принимает решения, определяющие судьбу футболистов «Манчестер Юнайтед». Без соответствующей структуры, команды, правильной подготовки ни Рой Кин, ни Дэвид Бекхэм, ни Эрик Кантона, ни другие «звезды» не сияли бы так ярко, а возможно, и вовсе угасли.
Большинство тренеров-управленцев вовсе не занимаются управлением. Они выбирают состав, покупают игроков, навязывают свою тактику, заигрывают с руководством клуба и прессой. Потом их увольняют. Фергюсон отличается от остальных. Он знает «Манчестер Юнайтед» от и до; наблюдает за матчами резервистов так же пристально, как и за играми первой команды; знает об игроке молодежной команды, его привычках, сильных и слабых сторонах, как и о футболистах первой команды, от которых зависит успех клуба. Он известен своей скрупулезностью и придирчивостью к каждой детали. Но что это значит на самом деле?
Это значит — повышенное внимание ко всем факторам, которые могут повлиять на развитие клуба: где вы провели прошлую ночь; с какими друзьями ты водишься; когда дать отдохнуть игроку, проявляющему признаки усталости на тренировках; когда бросить в бой молодого игрока, дав ему возможность показать себя в премьер-лиге, когда опытный ветеран уже не может справляться со своими обязанностями; кого покупать, кого продавать; когда выезжать на гостевые матчи; в каком отеле будет игрокам спокойно, но вместе с тем и не скучно; твоя диета; последние разработки в области медицины; решение личных проблем игроков — понимание и человечность; обеспечение всем необходимым, чтобы в «Манчестер Юнайтед» его игроки обладали максимальной поддержкой для концентрации исключительно на том, что является важным в любом футбольном клубе — результате. Размах и масштаб его деятельности в клубе огромны. Можно привести множество примеров. Вот один из них. Понимая постоянно растущее давление на игроков и их семьи и то, какое негативное влияние оно может оказывать, Фергюсон в прошлом сезоне распорядился организовать детские ясли при «Олд Траффорд», чтобы жены футболистов и их дети могли посещать домашние матчи, чувствуя себя в уюте. Вроде бы пустяковое дело, но в то же время имеющее большое значение, подчеркивающее важную роль в жизни футболистов жен и подруг. При таком подходе к делу жизнь игроков стала немного легче.
Алекс Фергюсон каждое утро приходил на тренировки. Его присутствие чувствовалось, даже когда он был в своем кабинете. Он незаметно выходил на поле, смеясь, шутя, болтая по своему мобильнику. Он всегда наблюдал, выискивая либо положительные, либо отрицательные стороны в игроках, которые заботили его больше других на данный момент. Два, три, а то и больше футболистов всегда находились в поле его зрения. Кого оставить на скамейке запасных, кого выставить на матч? Кого нужно подгонять пинками под зад? Кого нужно похлопать по плечу?
Заглаживание скандала вокруг Эрика Кантона и в то же время решение десятков других неотложных дел откроет вам почти все, что вы хотели знать об искусстве управления и Алексе Фергюсоне. Эрик совершил серьезный проступок. Подобные обстоятельства были беспрецедентны для футбола. Нигде ни одному тренеру не приходилось сталкиваться с таким испытанием. Для начала вам необходимо отложить в сторону учебник по тренерскому и управленческому искусству. Фергюсон руководствовался исключительно инстинктами. Управление отождествляется с принятием решений, и первое решение Фергюсона, которое в дальнейшем будет влиять на все последующие его шаги, состояло в том, что, хотя Эрик и потерял над собой контроль, он не заслуживал пожизненного наказания. Какая бы кара для него ни была уготовлена, Эрик останется игроком «Манчестер Юнайтед».
Эрик сделал больше, чем кто бы то ни было, для Фергюсона, выиграв чемпионат и два дубля. Преданность была краеугольным камнем принципов Фергюсона, поэтому он сражался со всеми за воротами клуба, спасая карьеру Эрика и прилагая все усилия для его реабилитации. Он поступал верно. И, конечно, в интересах «Манчестер Юнайтед» было оставить талант Эрика в своем распоряжении. В этой жесткой игре нельзя было забывать и о своих собственных интересах.
Получив порцию яростной критики от всей нации, Эрик сбежал во Францию. Тренер поехал за ним и убедил Эрика, что проблема может быть решена.
Для футбольного клуба «Манчестер Юнайтед» этот момент был решающим. Это был решающий момент и в моей карьере. Я не думаю, что любой другой человек футбола мог бы проявить такие решительность, мастерство и силу духа, какие показал Алекс Фергюсон, управляясь со скандалом вокруг Кантона. Нам всем пошли на пользу усилия и тот результат, который достиг Алекс Фергюсон. Всем тем, кто выполнял его требования, которым он сам отвечал.
Тренер вновь оказался под огнем критики летом 1995 года, на этот раз со стороны болельщиков «Юнайтед» и прессы, когда он решил продать Андрея Канчельскиса, Марка Хьюза и Пола Инса.
Финансовые дела Андрея были тайной, которая обсуждалась на всех углах. В то время говорили, что он и тренер повздорили или что он хотел бы перейти в другой клуб из-за денег. В любом случае он ушел в «Эвертон», а потом играл и в других клубах.
Решение продать трех футболистов, профессионально
выполняющих свою задачу от августа до мая да еще выступавших за различные сборные, было смелым поступком. Давление в начале сезона на Алекса Фергюсона возросло из-за того, что Эрик Кантона не мог вернуться в строй до конца сентября, поскольку Ассоциация наложила на него дополнительные санкции, и никто не знал, в какой форме он находится после восьми месяцев без футбола. Просто невероятно, как могли подвергать сомнению с таким неистовством мастерство тренера, который всего за три сезона выиграл два чемпионата, Кубок Англии (да еще вывел команду в два финала Кубка лиги и Англии, в которых она уступила) и получил дубль. Но теперь ни болельщики, ни пресса не ожидали ничего другого от «Манчестер Юнайтед», как тотального превосходства над нашими соперниками.
Алекс Фергюсон теперь решал одну из самых сложных, как показывает футбольная практика, задач: плавная смена одного чемпионского состава на другой с наименьшими потерями. Подобная уловка удавалась лишь «Ливерпулю», который неизменно был на гребне успеха в шестидесятые, семидесятые и восьмидесятые годы. Со своим багажом трофеев Алекс Фергюсон мог легко выбрать два пути: ничего не делать или же попытаться штурмовать самые высокие вершины. Тяжелое и рискованное решение, которое он принял, состояло в том, чтобы довериться Ники Батту, Полу Скоулзу, Гари и Филу Невиллам, а также Дэвиду Бекхэму. Ему нравилось играть по-крупному, но мы, знавшие жизнь клуба изнутри, видели меньше риска в его решении, чем болельщики и его критики. Если тренер проиграет, то должен будет заплатить самую высокую цену.
Мы понимали это по реакции на результат матча открытия сезона 1995/96. Мы проиграли в гостях «Астон Вилле» — 1:3. Игра была показана по телевидению в тот вечер, когда комментатор Алан Хансен произнес свою ныне знаменитую фразу: «С детьми ничего нельзя выиграть». Газеты были столь же язвительны.
Критика больно ударяла по нашему самолюбию. В следующую среду мы играли на своем поле с «Вест Хэмом». Обычно это была проходная игра, но на этот раз перед нами стояла сложная задача. Нам нужно было доказать что-то очень важное перед своими болельщиками. Встреча с «Ливерпулем» была бы легче, чем с «Вест Хэмом» в этих обстоятельствах. Анализируя состав нашей команды на игру с «Вест Хэмом», мы ясно видим, что в пику общепринятому мнению о том, что мы выставили «детский сад», необходимо отметить, что у нас было множество опытных игроков. Петер Шмейхель, Гари Паллистер и Стив Брюс (который пропустил матч с «Виллой» из-за травмы), как всегда, образовали ключевой оборонительный треугольник. Дениса Ирвина, Брайана Макклеера, Ли Шарпа и меня вряд ли можно назвать «детьми». У Ники Батта и Пола Скоулза было достаточно опыта выступлений в премьер-лиге. Лишь Гари Невилл и Дэвид Бекхэм, который готовился сыграть свой седьмой матч в составе первой команды, подходили под определение «детей».
Тем не менее мы ощущали давление, и «Вест Хэм» был настроен дать бой на «Олд Траффорд».
В матче, отмеченном вязкой борьбой, я забил гол, который помог нам избежать ничьей и критики в свой адрес. Конечно, победа со счетом 2:1 на своем поле над «Вест Хэмом» еще ничего не доказывала.
Эрик вернулся в команду 1 октября и забил гол с пенальти, принеся нам очко в домашнем матче с «Ливерпулем». Он был хорош на поле, как и год назад, что говорило о его профессионализме и характере, поскольку лишь немногим игрокам, особенно «легионерам», удалось бы выдержать испытания, которым он подвергся за свой удар в стиле Брюса Ли (критика в его адрес не утихнет и в ходе всего сезона).
«Ньюкасл» придавал чемпионату свой неповторимый колорит. Кевин Киган заставлял свою команду играть в атаке, выпрыгивая из трусов. Циники смеялись над кавалеристским подходом Кигана к футболу. Я, должен признать, восхищался его страстью.
«Ньюкасл», возглавлявший таблицу, вырвался вперед на десять очков. Матч с ним имел огромное значение. Игра была похожа на ад, напряжение не угасало все девяносто минут. Энди Коул и я забили по голу, и мы выиграли 2:0. Но, к несчастью, мы ненадолго приблизились к «Ньюкаслу». «Тоттенхэм» разгромил нас на «Уайт Харт Лейн» со счетом 4:1 в первый день нового года. «Ньюкасл» увеличил отрыв на семь очков. Все кончено?
Критика в адрес тренера была уничижающей: былые дни «Юнайтед» прошли, мы уже не та команда, которая блистала в прошлом, летняя трансферная политика была ошибочна, эта команда уже не сможет выиграть чемпионат.
После того поражения от «Тоттенхэма» мы выдали сенсационную серию из двадцати трех матчей в премьер-лиге и Кубке Англии, в которых лишь однажды уступили в гостях «Саутгемптону». Эрик находился в ударе и забил десять голов в пятнадцати матчах чемпионата, добавив еще пять мячей в Кубке Англии.
Отставание от «Ньюкасла» становилось все меньше и меньше, но у него есть шанс избавиться от нас в начале марта, когда мы приедем на «Сент-Джеймс Парк». Это настоящая борьба, снова проходящая в течение всех девяноста минут. Эрик забивает сказочный победный гол, несмотря на преимущество хозяев поля.
После этого поражения стало ясно, что «Ньюкасл» не сможет выиграть чемпионат. Если мы не оступимся, мы возьмем свое. Несмотря на разговоры о «детях» — нет никаких причин говорить о Гари Невилле, как о «ребенке», — в нашей команде опыта было предостаточно для того, чтобы не сдать или успокоиться слишком рано.
Поездка в Лидс в апреле представлялась наиболее тяжелой. «Ньюкасл» сдавал с каждым туром. Теперь Кевин Киган понял, что вести разговоры о победе гораздо легче, чем побеждать на поле. Должно быть, футболисты «Ньюкасла» молились, чтобы наш матч с «Лидсом» закончился с нужным им результатом. Мы получили свои три драгоценных очка после 90-минутной битвы. Мне необходимо было подключить свои запасы энергии, чтобы забить победный гол.
После скандала с Кантона и порции критики, которую он получил за продажу Канчельскиса, Хьюза и Пола Инса, тренер шел к своей цели. У него были и свои личные интересы. Лишь в конце сезона Алекс Фергюсон публично заявит о своем недовольстве контрактом. На этом этапе его переговоры с руководством клуба зашли в тупик. Невозможно представить, но это было правдой, что игроки получали более высокую зарплату, чем человек, отвечающий за успех клуба больше, чем кто бы то ни было. Еще один дубль добавит ему козырей.
Мы завершили чемпионат двумя легкими победами, обыграв «Форест» 5:0 на своем поле и «Миддлсбро» 3:0 — в гостях. Теперь нас ждал финал Кубка Англии с «Ливерпулем»!
Со дня первого приезда на «Уэмбли» с «Форестом» этот стадион меня никогда не заводил. Болельщики были слишком далеко, чтобы создать нужную атмосферу. По сравнению с «Олд Траффордом», «Энфилдом» или «Элланд Роуд» игра на «Уэмбли» проходила словно в вакууме. Поле было вязким и высасывало у тебя силы. Все эти глупые церемонии перед матчем лишь отнимали время и концентрацию. При рукопожатии с высокопоставленными особами им до тебя, как и тебе до них, не было никакого дела. Но мы встречались с «Ливерпулем». Для нас и болельщиков «Юнайтед» встречи с ним как в Кубке, так и в чемпионате, имели самое важное значение.
Нейтральные наблюдатели говорили, что финал Кубка Англии 1996 года был скучным. Конечно, так могло показаться, если ты в нем не играл. Матч был тяжелым и требовал от тебя всей концентрации, ты должен был играть на последнем дыхании. Моя работа заключалась в управлении серединой поля, чтобы не давать игрокам «Ливерпуля» ни времени, ни пространства, сбивать их с ритма, на корню пресекать всякие попытки и замыслы взять над нами верх. Поле «Уэмбли» было больших размеров, и приходилось отвечать за обширную территорию, но мне удавалось перекрывать все участки, вступать в единоборства, стараясь донести до футболистов смысл моих действий: нам предстоит тяжелая работа, чертовски тяжелая работа. Вместе с Ники Баттом мы выиграли борьбу за середину поля. Ники был не из робкого десятка и идеально подходил для подобной работы.
За пять минут до окончания основного времени мы владели инициативой, которая не была отражена на табло. Эрик, как иногда с ним бывает, был слишком спокоен. Мы получили право на угловой справа. Дэвид Джеймс достает мяч, но лишь выбивает его к линии штрафной. Мяч отскакивает к Эрику. Ему каким-то образом удается пробить с лета, и при этом ему хватило пространства, чтобы сгруппироваться. Через мгновение я увидел, как мяч затрепыхался в сетке, а игроки «Ливерпуля» опустили головы.
Еще один дубль. На этот раз вместе с «детьми». Момент победы короток — так и должно быть, но на этот раз он очень сладок. Дубль сезона 1995/96 оказался реваншем для тренера. Он чего-то достиг с «детьми». Эрик исполнял роль капитана в отсутствие Стива Брюса. После финального свистка он убедил Стива присоединиться к нам при получении Кубка в королевской ложе. Это был типичный благородный жест Кантона, который принял Стив, наш капитан. Одной из замечательных черт футболистов «Юнайтед» было то, что они не заболевали «звездняком», который сопутствовал славе. Мы выиграли Кубок, и никого не заботила мысль, кто первым его поднимет.
Через четыре дня после нашей победы в Кубке газета «Манчестер Ивнинг Ньюс» вышла со статьей под заголовком «Ферги: Я уйду из-за спора о зарплате». Если новый контракт Фергюсона не будет подписан до того, как он уедет в отпуск, тренер уйдет из клуба. В футболе меня уже ничего не удивляло. Человек, который принес «Юнайтед» все что можно на внутренней арене в течение последних десяти лет, вынужден апеллировать к общественному мнению, чтобы заключить контракт. Вряд ли он заслуживал такого обращения. Он получал гроши — 300 000 в год, и это в то время, как игра была наводнена деньгами от сделок с телевизионщиками. Он получил свое: зарплата была повышена вдвое, и еще ему обещали призовые в случае успеха!
Когда Алекс Фергюсон вернулся из отпуска, я подписал новый контракт еще на четыре года и был рад этому.
Через год уйдет Кантона. Спустя неделю после нашей четвертой победы в чемпионате он объявил о своем уходе из футбола: «Я провел тринадцать лет в профессиональном футболе, что является долгим сроком. Теперь мне бы хотелось заняться другим. Я всегда планировал уйти, находясь в расцвете, а в «Манчестер Юнайтед» я достиг пика своей карьеры. В последние четыре с половиной года я показывал свою лучшую игру и провел здесь свое самое счастливое время. У меня были прекрасные отношения с тренером, его помощником, работниками клуба и игроками и, конечно, не в последнюю очередь, с болельщиками. Я желаю «Манчестер Юнайтед» достичь еще больших успехов в будущем».
Мартин Эдвардс и Алекс Фергюсон отдали дань уважения Эрику. Президент клуба сказал: «Мне невероятно грустно от того, что Эрик сделал такой выбор, но понимаю и уважаю его решения и те причины, которыми он руководствовался. Многие из нас считают, что Эрик стал катализатором самого успешного периода в нашей истории. Это время было поистине сказочным». Алекс Фергюсон продолжил: «Эрик оказал огромное влияние на развитие наших молодых игроков. Его профессиональный подход к делу служил примером для подражания. Он, несомненно, является одним из самых одаренных и наиболее приверженных своему делу футболистов, с которыми я имел удовольствие работать. Он уходит с наилучшими от нас пожеланиями, и мы всегда будем рады видеть его на «Олд Траффорд». Нам будет что вспомнить вместе».
Болельщики были в шоке. Сотни фанатов с майкой под седьмым номером Эрика стояли в трауре у «Олд Траффорд». У многих из глаз текли слезы. Как и на похоронах Басби или же во время матчей еврокубков, пронизанных эмоциями, эти события напоминали мне, что «Манчестер Юнайтед» был больше, чем простой футбольный клуб. Невозможно было представить, что что-то подобное происходило бы возле стадионов других клубов Британии.
Эрик был гордым человеком. Думаю, он решил, что если не может играть за «Юнайтед», то не может и вовсе играть в футбол. Я восхищался его поступком.
Мы выиграли чемпионат в последний для Эрика сезон.
В начале сезона тренер дал нам ясно понять, что первоочередной задачей является победа в Лиге чемпионов. Прогулки в большинстве матчей премьер-лиги вряд ли служили идеальной подготовкой к матчам с лучшими командами Европы. Для меня тот сезон был испорчен травмами и различными дисквалификациями. Я был удален за второе предупреждение, когда мы были повержены со счетом 3:6 на поле «Саутгемптона».
На этот раз, как и в прошлом, я не испытывал такой злобы к сопернику, как к самому себе и одноклубникам, за то, что потерял голову. Матч с «Саутгемптоном» служил хорошим примером того, как мы лишь притворялись, что играем, полагая, что наш класс наделяет нас божественным правом побить все остальное. Эти попытки уклонения от борьбы приводили меня в бешенство. Поэтому жесткими действиями и игрой в отборе, от которой трещали кости, я пытался хоть как-то придать матчу элемент конкурентной борьбы и состязательности. Я мог смириться с поражением, но не со сдачей. Если мы проиграем «Саутгемптону», то какой же, на хрен, шанс будет у нас во встрече с «Ювентусом» (который, как это часто случалось, и был нашим соперником на первом этапе Лиги чемпионов)? Понимание того, что ты не можешь управлять физическим состоянием, как выключателем лампочки, приводило меня в отчаяние во время игр подобно той, что проходила на «Делл». В результате я либо удалялся с поля, либо ссорился с одноклубниками.
Любой высококлассный игрок может настроиться на игру на «Энфилде» или «Хайбери». Но находиться в полной готовности к встречам с «саутгемптонами» из премьер-лиги было совершенно другим делом. В уме ты уже присваиваешь себе три очка, просматривая расписание матчей. «Энфилд»: там будет тяжело. «Хайбери»: еще одна важная игра. «Ковентри»: ну, все будет в порядке. «Саутгемптон»: нет проблем. «Вест Хэм»: должно все получиться. «Сандерленд»: легкая прогулка.
«Ювентус»!
Первый матч с «Юве» наглядно продемонстрировал, где таилась угроза. В субботу перед матчем еврокубков мы разгромили «Лидс» со счетом 4:0 на «Элланд Роуд». В следующую субботу мы обыграли на своем поле «Ноттингем Форест» — 4:1. В Турине же в среду между проходными играми премьер-лиги мы проиграли 0:1 в интересном матче.
Из-за травмы я пропускал игру. Но приобретенные мною знания накапливались по нарастающей в то время, как я следил за матчами со стороны.
Эрик, честно говоря, не мог тягаться с европейскими командами — это касалось и всех нас. Как я уже признал, он был великолепным на внутренней арене и идеально подходил для английского футбола, где его самообладание и техническое мастерство давали ему фору в царившем вокруг хаосе. На фоне летающих тел и стремительных подкатов холодный ум Эрика был ценным качеством. Да и поскольку мы были одними из лучших в стране, он мог не опасаться за тылы и иной раз позволял себе уклониться от борьбы и предоставить нам черновую работу. Иногда я думал: «Эрик, какого хрена, ты, ленивый ублюдок!» И уже через мгновение или за несколько секунд до того, как эти слова готовы были сорваться с моих уст, он словно взмахивал волшебной палочкой и забивал либо отдавал голевую передачу.
Такое положение дел устраивало нас в чемпионате и Кубке Англии. В Европе был иной футбол — более требовательный. Даже самые скромные по европейским меркам команды во встречах с нами ощущали себя хозяевами положения. Это было главным. Они привыкли к победам и получению нужного результата на поле соперника. Против венских «рапидов» или команд типа «Брондбю» мы могли достигать успеха с помощью Эрика. Но не во встречах с «ювентусами», «бавариями» или же с вполне ординарными, но высокопрофессиональными клубами, как «Гетеборг», который выиграл у нас со счетом 3:1 и выбил из турнира пару сезонов назад.
Будучи бесконечно полезным в матчах Кубка и чемпионата Англии, забивая победные голы несчетное
количество раз, Эрик отнюдь не блистал в Европе. Я не могу вспомнить ни одного еврокубкового матча, в котором он смог бы переломить ход игры. В Европе ты немного прибавляешь обороты. Внимание к себе привлекали не только высококлассные игроки атакующего плана типа Зидана или Дель Пьеро, но и крепкие, хитроумные защитники — парни, о которых никто и не слышал, обладающие хорошей скоростью и способностью перекрывать все подходы сопернику к своим воротам, вовремя принимать решение и вступать в отбор с идеальной точностью и инстинктивно занимающие нужную позицию в оборонительных порядках, а также великолепно читающие игру. Эрик так и не смог с этим справиться и взять верх над такими игроками. Успех же в Европе теперь был главной задачей «Манчестер Юнайтед» Алекса Фергюсона.
Наш выход из группы, в которой играли «Рапид» (Вена), «Фенербахче» и «Ювентус», прошел далеко не как по маслу. Проиграв в Турине, мы переиграли «Рапид» на своем поле и «Фенербахче» в гостях. Затем чемпионы Турции приехали на «Олд Траффорд» и одержали победу. Это поражение на своем поле стало первым для «Юнайтед» за сорок лет участия в еврокубках. Победа практически обеспечивала нам место в четвертьфинале, но «Фенербахче» не оставил нам ни единого шанса. Этот клуб представлял хороший пример так называемых средних европейских команд, о которых я говорил ранее, — без громкого имени, но решительно настроенные профессионалы, работающие в полную силу в течение всего сезона, не оставляющие пленников — особенно в защите. Мы уже не могли с такой легкостью создавать шансы у ворот соперника, как это было в премьер-лиге. Футболисты «Фенербахче» умели контролировать мяч, заставляя нас за ним бегать. Но они были всего лишь чемпионами Турции! Тем не менее они отказывались сдаваться, как поступало множество европейских клубов, приезжавших на «Олд Траффорд». Стремясь во что бы то ни стало завоевать победу, бегая словно заведенные, мы получили удар за двенадцать минут до конца игры. Мяч срикошетил от Дэвида Мэя, и у Шмейхеля не осталось никаких шансов. 0:1. Все. Теперь нам было нужно играть с «Ювентусом» и «Рапидом» и бороться за нужный результат.
Многие качали головой в раздевалке: «Как такое могло случиться с нами?» Футболисты лишь в последнюю очередь думают о своей игре. Но иногда — нет, всегда — ответ кроется именно здесь. Если ты достаточно хорошо играешь и обладаешь всеми необходимыми качествами, а этого у нас было не отнять, то поражение обычно объясняется лишь твоими собственными ошибками. Ни судьей, ни удачей, ни рикошетом, как бы ни утешало подобное объяснение твои неудачи. Именно в таких случаях качества настоящих профессионалов, таких, как Брайан Робсон, Стив Брюс или Денис Ирвин, становятся бесценными для твоей команды. Они знают, где искать ответ. Тренер тоже это знает. Поэтому-то у него и есть все то, что он заслужил и заработал.
После матча с «Фенербахче» он встал на нашу сторону при общении с прессой. Не повезло, и т.д. и т.п. Рекорд должен же был когда-нибудь пасть. В любом случае он только отягощал нас. Мы еще вернемся, и т.д. и т.п. Возможно, мы уже упустили шанс на выход в четвертьфинал еще четыре дня назад. В матче с «Саутгемптоном». Три-на-хрен-шесть. А до этого 0:5 «Ньюкаслу». Как случилось, что я потерял голову на «Делл» и заработал красную карточку? Потому что знал: от этого не уйдешь. Я чувствовал в своем сердце, что нельзя вот так выеживаться с «Саутгемптоном», а потом собирать все свои резервы в матче с настоящей командой четыре дня спустя. Это не пройдет. Может быть, иногда это и случается. Но «Манчестер Юнайтед» не играет «иногда». Мы играем, или должны играть, в стиле надень-майку-чтобы-сделать-свою-работу-до-конца.
Я понял это, глядя на мою семью и друзей — фанатов «Юнайтед». Три-шесть «Саутгемптону»! Они не могли высунуть носа из дома. Люди смеялись над ними на работе. Мальчишки, которые болели за нас, были посрамлены в школе и на улице. Насмешки, ухмылки, подначивания. Слишком много игроков забывают о том, что значит поражение для тех людей, на чьи деньги мы играем. Нам платят за то, чтобы мы играли. Пла-тят. Играть за «Манчестер Юнайтед». Болельщики, настоящие болельщики, выкладывают свои кровные, чтобы поддержать нас. А мы и ногой не можем пошевельнуть в матче против Мэта Ле Тиссье!
Поражение со счетом 0:1 в Турине означало, что мы должны обыграть «Рапид» в Вене и надеяться на то, чтобы «Ювентус» не проиграл на своем поле «Фенербахче». На этот раз мы не повторили «подвига» с «Саутгемптоном», выиграв у «Лестера» 3:1 в субботу перед игрой с «Рапидом». В матче против австрийцев мы показали себя хорошей командой. Тренер поставил передо мной задачу опекать самого опасного игрока в составе «Рапида» — Кюбауэра. Задача выполнена при счете 2:0 (голы забили Райан и Эрик), но я все еще чувствую приближение опасности. Они едва не забили гол, когда Кухбауэр прорвался к нашим воротам. Я догоняю его и вступаю в отбор. Успешно. Его шипы прорезают мне ногу. Чуть ниже колена мне накладывают девятнадцать швов. Еще один месяц вне игры. «Юве» сделал свое дело. Мы прошли дальше. Встречаемся с «Порту» в четвертьфинале.
Словно ниоткуда возникла еще одна проблема. Справившись с задачей выхода в четвертьфинал Лиги чемпионов, мы смогли лишь свести вничью наши две последующие игры чемпионата против «Вест Хэма» и «Шеффилд Уэнсдэй». Затем мы проиграли «Сандерленду» спустя всего четыре дня после того, как разгромили «Порту» 4:0 на своем поле в первом матче четвертьфинала. Мы прошли в полуфинал Лиги чемпионов, но в чемпионате Англии нас настиг кризис. Как будто для того, чтобы еще больше усугубить наше положение, мы проиграли в домашнем матче «Дерби» со счетом 2:3 за четыре дня до первого матча полуфинала в гостях с дортмундской «Боруссией».
Мы достигли того, чего хотели — быть в одном шаге от победы в Лиге чемпионов. Но я чувствую, что один-два игрока нашей команды начинают сдавать. Неожиданно, а может быть, и нет Эрик — один из них. Несмотря на то, что Эрик так много сделал для нас, у него так и не появилось шанса выступить за сборную Франции. Он является звездой в «Юнайтед», но если мы не добьемся успеха в Европе, заслуги Эрика никогда не будут поставлены в один ряд с истинно великими европейскими футболистами. Европейская арена является настоящим мерилом мастерства игроков. Возможно, Эрик не способен ее завоевать. И не сможет никогда.
Но пока мы на высоте в матче с «Боруссией» в гостях. Эрик упускает отличный шанс. Ники Батт попадает в штангу. На пути к мячу, посланному Дэвидом Бекхэмом, встает защитник, когда вратарь уже бессилен помочь своей команде. Все идет к нулевой ничьей, и развязка должна наступить на «Олд Траффорд». За четырнадцать минут до конца встречи Эрик уклоняется от борьбы в середине поля. Третшок, у которого он не смог отнять мяч, прорывается вперед, бьет, и мяч меняет траекторию, задев ногу Гари Паллистера. Гол. Возможно, именно в этом моменте было решено будущее Эрика.
За четыре дня до ответного матча мы выполнили одну трудную задачу в премьер-лиге на «Энфилде», где победили «Ливерпуль» 3:1.
Получив желтую карточку в Дортмунде, я пропускал ответный матч на «Олд Траффорд». Несмотря на неплохую игру немцев, я считал, что мы можем переиграть их перед своими болельщиками. Но, пропустив мяч в начале встречи, нам нужно было забивать для полной победы три из-за правила гостевого гола. Но только не с игрой на таком уровне. В средней линии «Боруссии» заправлял шотландец Скот Ламберт, Колер руководил защитой, а их лучший игрок Андреас Меллер всегда был нацелен на ворота. С такими футболистами соперник мог играть спокойно. Мне было невероятно тяжело сидеть на скамейке запасных и наблюдать за игрой,
когда я не мог ничего сделать в матче, который похоронил наши надежды на выход в финал Лиги чемпионов. Когда «Боруссия» потом выиграла в финале у «Ювентуса», мы, по крайней мере, могли тешить себя мыслью о том, что имели команду, которая была почти способна стать клубным чемпионом Европы.
Но зато мы стали чемпионами Англии. Эрик Кантона заменил Стива Брюса на посту капитана клуба. Теперь же после его ухода это место снова оставалось вакантным. Тут же начали гадать, чью кандидатуру предложит тренер в качестве капитана. Петер Шмейхель, Гари Паллистер, Денис Ирвин и Гари Невилл были, очевидно, первыми кандидатами на этот пост. Я был удивлен, когда Алекс Фергюсон выбрал меня. Предложение капитанской повязки в «Манчестер Юнайтед» было огромным комплиментом, и конечно, соответствующей обязанностью. На поле я был уверен в том, что справлюсь со своей целью. Однако в миссию капитана входили и дипломатические обязанности за пределами поля, что, по моим представлениям, являлось куда более серьезной задачей. Одним из благоприятных обстоятельств, сопутствующих работе капитана, было распределение билетов как на матчи, так и в комнату отдыха игроков. Если я раньше донимал своими просьбами Брайана Робсона, Стива Брюса и Эрика, то теперь другие игроки будут домогаться моего расположения.
С уходом Эрика Кантона мы потеряли еще один голос профессионала. Раздевалка заметно изменилась после моего прихода в клуб четыре года назад. С тех пор ушли Брайан Робсон, Стив Брюс, Марк Хьюз, Пол Инс, и вот теперь настала очередь Кантона. Каждый из этих высококлассных игроков так или иначе был весьма влиятельной фигурой как на поле, так и за его пределами. Общую величину их влияния было трудно определить, за исключением того, что в отсутствие этих игроков наша раздевалка помолодела и уже не выглядела такой закаленной в боях.
На место Эрика был куплен Тедди Шерингем из «Тоттенхэма». Тедди приехал на свою первую тренировку в красном «Феррари», а все черты его поведения выдавали в нем уверенного в себе лондонца. Тедди и я знали друг друга по совместным выступлениям за «Форест». Отношения между нами всегда складывались непросто. Прогресс в нашем общении не наступил и на «Олд Траффорд». Тедди ничем не выделялся в свой первый сезон в клубе, но время покажет, что его приобретение было весьма выгодной сделкой. Шерингем был чертовски отличным игроком — он мог забивать и отдавать голевые передачи. То, что мы не ладили друг с другом, не имело значения, когда мы выходили на поле.
Мы выиграли первый официальный матч под моим капитанством, обыграв «Челси» в серии послематчевых пенальти в Кубке сезона. Мы оставались непобежденными в восьми матчах чемпионата на старте сезона 1997/98 и легко переиграли в гостях словацкий «Кошице» в первой игре Лиги чемпионов.
К субботнему гостевому матчу с «Лидсом» я подошел с полным отсутствием игрового тонуса.
В ходе матча я несколько раз сталкивался с Альфи Холандом. Он раззадоривал меня с начала игры. Я еще мог смириться с запоздалыми подкатами, которые он применял, — это было неотъемлемой частью футбола. Но другие вещи, такие, как цепляние за майку и тычки, когда я был без мяча, выбивали меня из колеи. Иногда Холанд даже не следил за игрой, а просто бегал за мной. Я считал, что тренер «Лидса» Дэвид О`Лири, который знал, как меня достать, поставил перед Холандом эту задачу.
За пять минут до финального свистка, когда мы наседали на их штрафную, я в отчаянии напал на Холанда. Я попытался поставить ему подножку, а не ударить. Я знал, что, возможно, заслужу предупреждение, но, вот черт, получилось так, что он выполнил свою задачу. Когда я скользил по траве, мои шипы задели дерн. Я даже слышал, как трещат мои связки. Агонизирующая боль поразила меня в одно мгновение. Холанд стоял надо мной и кричал: «Хорош притворяться! Вставай!». Его партнер Уэзеролл жестами показывал то же самое. Я знал, что случилось что-то очень серьезное, но не был уверен, что это было. Судья предъявил мне желтую карточку, когда меня вели к бровке. Дэйв Февр, наш врач, попытался вывести меня за пределы поля. Однако мы уже использовали все три замены, поэтому я остался доигрывать заключительные минуты матча. Когда, хромая, я уходил с поля, Дэвид О`Лири попытался меня успокоить.
«Да пошел ты, Дэйв. Ты выставил этого ублюдка, чтобы специально меня вывести из равновесия», — подумал я.
В раздевалку пришел доктор «Лидса». Язык жестов врачей подсказывал мне, что случилось худшее — я потерял крестообразную связку. Дэйв Февр, который работал врачом в регбийном клубе «Уиган», распознал соответствующие симптомы. Травма крестообразных является частым явлением в регби из-за жесткого характера этой игры.
Травму спровоцировали и мои ночные похождения. Цену этому необходимо было еще определить. Я вернулся в Манчестер для обследования в госпитале BUPA на Уэлли Рендж. По пути домой в нашем автобусе я молил Бога, чтобы травма оказалась не такой серьезной, каким был первоначальный вердикт врачей. В тот же вечер Дэйв без лишних промедлений отвез меня в госпиталь. Консультант, проведший первоначальный осмотр, не казался настроенным на оптимистический лад. Врачи отправили меня домой, сказав, чтобы я вернулся в понедельник, и тогда они вскроют колено и осмотрят поврежденную зону.
В воскресенье Денис Ирвин отогнал мою машину к дому от «Олд Траффорда», где я ее оставил. Колено опухло и разрослось едва ли не до размеров воздушного шара. Боль была просто невыносимой. Я знал, что вляпался по-серьезному. Осмотр в понедельник подтвердил мои опасения. Меня отправили на восстановительные курсы, чтобы в течение шести недель я нарастил мышечную массу, необходимую для дальнейшей операции. Уже после девяти матчей чемпионата мой сезон был завершен. А возможно, и вся карьера. Пол Гаскойн был не единственным игроком, который не сумел вернуться на прежний уровень после операции на восстановление крестообразных связок.
Благодаря своему опыту в работе с регбистами Дэйв Февр знал, что нужно делать и чего не нужно делать для полного восстановления. В реабилитационном процессе имеются свои физические и психологические аспекты. После операции я провел в госпитале три дня. После этого я начал длительный, сложный и болезненный процесс восстановления физических кондиций.
Однажды ко мне приехал Ли Шарп (теперь он выступал за «Лидс»). Он также повредил связки колена через несколько недель после моей травмы. Я с нетерпением хотел услышать, как продвигаются его дела. «Я почти летаю, — был его ответ. — Бегаю, бью по мячу — почти готов играть». В течение примерно двух часов, что мы сидели вместе и вспоминали добрые старые времена, а я думал: Господи, я намного отстал от того, где мог бы уже быть, если Ли бегает и работает с мячом. Когда он встал, то едва не рухнул. «Я, должно быть, отсидел ногу», — солгал Ли неубедительно. Он прихрамывая подошел к своему «Порше», запрыгнул в машину и уехал. С легкой душой после всего увиденного я рассказал все Дэйву следующим утром. «Судя по всему, он торопится, Рой. Не волнуйся, мы подходим к своей цели», — заверил он меня.
Когда я начал участвовать в играх пять на пять, ребята старались не играть жестко со мной. Слишком легко для меня. Поэтому Дэйв Февр созвал команду и сообщил, что они не должны делать мне никаких поблажек. Отнимайте у него мяч. И вскоре все начали носиться за мной в отборе. Я вернулся... ну почти. В последнюю неделю сезона «Арсенал» заполучил чемпионство. Я полагал, что мог бы сыграть в нашей последней игре чемпионата с «Барнсли». К счастью, врачи ничего не хотели и слышать об этом.
Отдохнув еще шесть недель, я летал на подготовительных тренировках и матчах перед сезоном 1998/99. Мы отправились в турне по Скандинавии. В мое отсутствие капитаном команды был Петер Шмейхель. Тренер сказал мне, что хотел бы, чтобы у Петера осталась капитанская повязка на время турне. Я не был слишком обрадован этим сообщением, а уж тем более когда перед игрой на Кубок сезона против «Арсенала» на «Уэмбли» Шмейхель не выказывал никаких признаков того, что готов вернуть мою капитанскую повязку. В конце концов тренер приказал ему подчиниться. Он уступил и стал чернее тучи. «Арсенал» забил два легких гола и выиграл матч со счетом 3:0. После игры тренер созвал команду и призвал Петера повзрослеть и не играть в детские игрушки.
Стремление тренера к успеху стало еще более заметным, когда он побил трансферный рекорд среди центральных защитников, купив Яапа Стама у «Эйндховена». Он также заполучил Йеспера Блумквиста у «Пармы». Когда же «Юнайтед» побил британский трансферный рекорд, приобретя Йорка за 12,6 миллиона фунтов стерлингов, в клубе по-настоящему начал ощущаться ветер перемен. Имея такой сильный состав осенью 1998 года, вряд ли можно было ожидать от игроков самоуспокоенности. Никому не было гарантировано место в основе, что, по моему мнению, было только на руку для развития клуба. Теперь мы были настолько пресыщены успехом на внутренней арене, что нам было больно, когда речь заходила о настоящем призе — Лиге чемпионов.
Покупка Дуайта Йорка была одним из самых смелых ходов со стороны Алекса Фергюсона. Как выяснилось, Брайан Кидд скептически относился к тому, что Йорк может оправдать выложенную за него сумму, об этом он заявил без обиняков. Как и главный тренер, Кидд напрямую говорил то, о чем думал. Если честно, то я не считал, что Йорк может забивать столько голов, сколько от него ожидали, хотя и не сомневался в его способности обращения с мячом и в том, что защитникам соперника придется попотеть, чтобы его «закрыть».
Яап Стам обеспечивал надежность обороне. Это было как нельзя кстати с уходом Гари Паллистера в «Миддлсбро». Стив Брюс и Гари Паллистер создали тандем, во многом благодаря которому и был достигнут наш успех в прошлом. У Стама и Ронни Йонсена, который был приобретен два года назад на смену Брюсу, имелось достаточно опыта.
Оле-Гуннар Солскьяр пришел в «Юнайтед» из норвежского «Мольде» в то же время, что и Йонсен. Он обошелся клубу всего в 1,5 миллиона фунтов, и, возможно, эта сделка стала самой выгодной в истории клуба. Его называли убийцей с лицом мальчика, и это правда — он был и убийцей, и у него было лицо мальчика. Когда он впервые пришел на тренировку и пошел вместе с командой фотографироваться, я подумал, что он один из школьников, болеющих за «Юнайтед». Ему можно было дать лет шестнадцать. Но когда к нему попадал мяч, я понял — все это поняли, — каким необычайным исполнительским мастерством в завершающей стадии атаки он обладал. Оле мог и забивал с каких угодно позиций. Он стал любимчиком в нашей раздевалке, будучи приятным в общении и при этом демонстрируя самый профессиональный подход к делу. Оле больше просиживал на скамейке запасных, борясь за место в основном составе с Энди Коулом, Дуайтом Йорком и Тедди Шерингемом. Но он никогда не жаловался, а когда ему представлялась возможность, почти всегда выполнял то, что от него требовалось. В командной игре, несмотря на весь ажиотаж вокруг некоторых игроков, каковой является и останется футбол, значение профессионалов типа Оле всегда бесценно. Таким он является для нас.
Я вновь обрел форму после нескольких матчей. Но я уже не был тем лунатиком, который охотился за Альфи Холандом (хотя я и не забыл его оскорбление в мой адрес, когда я лежал на газоне «Элланд Роуд»). Теперь я ценил каждый момент игры как во время матчей, так и на тренировках. Теперь я сам качал мышцы тела в спортзале. Я понял, — чего я никогда не осознавал до последнего сезона, — что твое время в футболе ограничено. Все может завершиться лишь одним приемом в отборе, и твоя карьера уйдет в прошлое в мгновение ока.
Еще одна коренная перемена произошла в моем образе жизни.
Вернувшись в строй, мне было нужно многое доказывать, и не только то, что я находился в отличной форме. По мере вхождения в сезон я начал играть в лучший футбол своей жизни. Это произошло во многом благодаря сильным игрокам, окружавшим меня. Защитная линия не вызывала опасений — Гари Невилл и Денис Ирвин действовали на позиции последних защитников, а Яап Стам и Ронни Йонсен добились отличного взаимопонимания в центре защиты. В полузащите Пол Скоулз, Ники Батт и я редко уступали сопернику в единоборствах. Дэвид Бекхэм и Райан Гиггз использовали многообразный арсенал наступательных средств по обоим флангам. Энди Коул и Дуайт Йорк стали друзьями за пределами поля, а для защиты соперника они представляли двойную угрозу. Теперь, когда мы проповедовали командный футбол, Фил Невилл, Оле и Тедди Шерингем предоставляли нам большую помощь, когда приходило время вступать в бой.
Матчи еврокубков — наша ахиллесова пята — теперь были не такими сложными. Завершив чемпионат премьер-лиги на втором месте, мы должны были пройти отборочный турнир Лиги чемпионов, в котором встречались с польской командой «Видзев». Мы легко справились со своей задачей. В результате попали в сильную группу, в которой играли «Брондбю», «Барселона» и «Бавария». Мы разгромили «Брондбю» дома (5:0) и в гостях (6:2) и сыграли вничью с «Барселоной» и «Баварией». Ничья — 3:3 на «Ноу Камп» показывала, насколько далеко мы ушли после того поражения со счетом 0:4 на том же стадионе в 1994 году. В матче с «Барсой» Дуайт Йорк оформил дубль, а Коул забил еще один мяч.
В премьер-лиге чемпион «Арсенал» представлял для нас главную опасность. Он переиграл нас со счетом 3:0 на «Хайбери» в сентябре и заработал очко на «Олд Траффорд» в феврале. Четыре матча за четырнадцать дней апреля решили судьбу нашего сезона.
Игра дома с «Ювентусом» в первом полуфинале Лиги чемпионов стала настоящим испытанием. Мы не показали хорошей игры. Конте вывел хозяев поля вперед и забил важный гостевой гол, а Райан Гиггз вызволил нас из затруднительного положения, на последней минуте сравняв счет.
Перед этим домашним матчем тренер неожиданно решил оставить команду на ночь в отеле «Моттрэм Хилл», в пяти минутах ходьбы от которого проживали многие игроки. Мелочь. Всегда в раздумьях. Это так похоже на него. После игры мы вернулись в отель на обед и провели собрание команды. На собрании было высказано много нелицеприятных слов. Бексу и Гиггзу досталась своя порция критики за то, что они не выполнили достаточного объема работы без мяча. Затем настала моя очередь. Я справедливо «пихнул» Дениса Ирвина за какую-то его оплошность, предшествующую голу соперника. Денис ответил. Тренер предложил, чтобы я извинился. Нет, стоял я на своем. Если мы пришли, чтобы анализировать игру, давайте проведем анализ.
«Извинись».
«Нет».
Атмосфера на некоторое время накалилась. Я отказывался извиняться. Затем мы пошли спать. Денис и я, как всегда, делили один номер. Мы без проблем поднялись к себе. Я не извинился, но мы рассмеялись над тем, что произошло. Ведут ли себя футболисты иногда по-детски? Конечно. Они должны быть детьми — в ином случае они начнут думать, что всего лишь участвуют в игре. И кто знает, к чему могут привести подобные игры! (Не к победам, уж это точно).
